Для рассмотрения краткой истории русской религиозной философии (как части общемировой мысли) возьмем основным тезисом то, что любая философия является по своей форме национальной и непременно соотносится с историей становления и развития самосознания того или иного народа.
Появление религиозной философии
Одним из первых таких народов или нацией, культура которой в числе первых получила свое институциональное оформление в светской государственности (монархии) – были иудеи. Однако в то время они не располагали никакой философией (в современном значении этого понятия). В своей государственной и культурной жизни они руководствовались ветхозаветными текстами, которые по своему стилю, напротив, прямо противостоят стилю философского теоретизирования.
Первыми творцами именно философского опыта стали древние греки. Но их искания в период античности можно назвать религиозными, то есть «обремененными», в первую очередь, поисками Бога, смысла и т.д. Добавим, что и после Боговоплощения, эти мыслители не оставили данного занятия и посредством найденных рациональных «инструментов» пытались разрешить возникшие новые проблемы уже богословия.
Итак, на заре своего становления такие искания выражались:
- У иудеев — в постижении откровений Бога, данных им в Ветхом Завете
- У восточных спиритуалистов – в вознесении к Богу в медитациях и различных практиках
- У древних греков – в постижении истины и Бога разумом
Отметим, что все эти «теоретизирования» никак не относились к светским областям мысли, поскольку нигде в то время еще не существовало самих светских областей культуры, а именно таких, где не было каких бы то ни было обращений к религиозным темам.
Подобные «светские» запросы к разуму стали возможны лишь в переломные исторические эпохи, связанные с изменением национальных самосознаний европейских народов и, соответственно, их философских рефлексий об этом.
Таковыми стали радикальные перемены в социально-экономической жизни народов Европы, ознаменованные:
- Возрождением и Реформацией в культуре
- Географическими открытиями
- Началом становления общемирового рынка, который являлся объединяющим на уровне межконтинентальных связей
- Становлением основ капиталистической экономики
- Секуляризацией жизни
Меж тем и тогда (и сейчас!) речь не шла о полном вытеснении религиозной культуры феноменом новоявленной светскости. Корректнее говорить об образовании некой светской ниши во всей западноевропейской культуре, в которой полностью «разместилась» тогда наука новоевропейского образца. В этой же нише нашла себе место и часть философии, получившая свой новый светский вектор развития. Так в 18 веке оформляется французский материализм (механистический), а за ним и атеизм. Причем, не как «идеология» определенных отщепенцев или чудаков, а как конкретно растущее направление светской мысли.
В этих условиях и начинают оформляться основы национальных самосознаний европейских народов и их философий. Отметим здесь, что они в значительной мере (в отличие от иудеев или русских) стимулировались именно социально-экономическими факторами.
Начало религиозной философии в России
В России мы имеем появление этих же процессов лишь в 18 веке, и связывалось оно с реформами Петра I. Только с 19 века мы можем начать отсчитывать период выхода русской национальной культуры на мировой уровень. (Такое, в принципе, возможно лишь тогда, когда знания или ценности, разработанные в рамках какой-либо национальной культуры, могут стать достоянием всей человеческой мысли).
Именно с началом 19 века связываются и предпосылки оформления нашей самобытной философии мирового уровня, первые заявления о рождении которой «прозвучали» в творчестве Соловьева.
Мы вышли на мировую философскую «арену» с большим опозданием, что обуславливалось всеми историческими особенностями развития России до 18 века.
В допетровской Руси вся философская мысль совпадала с апофатикой православия, больше того, у народа почти не было времени на выстраивание оригинальных концепций, ввиду почти постоянной политической нестабильности. Но и когда случилась первая волна вестернизации страны под руководством царя-реформатора, русская философия стала лишь осваивать и «примерять» на себя идеи немецкой классической философии и Просвещения. Здесь еще рано говорить о какой бы то ни было ее самобытности или оригинальности. Однако на фоне почти светской философской мысли Европы она вполне может называться оригинальной, поскольку в этом своем методологическом и идейном самоопределении она сохраняла религиозный дух.
Впрочем, и сама история, и экономическая ситуация в стране того времени направляла все движение интеллектуальной мысли, в первую очередь, на решение важных задач государственного и культурного направлений на основе именно христианского учения. Вопрос о смысле и идеале, и их познании решался тогда без светских «осложнений» — истина и идеал явились русским в Христе, подражание Которому и было основным концентратом всей философской премудрости. Ее общее выражение было представлено:
- в трудах Отцов Церкви
- в Новом Завете
- в Предании
Следует подчеркнуть, что это не отвергает ни самобытности, ни полноценности русской культуры до эпохи Петра. Мы рассматриваем здесь лишь вопрос уникальности русской философии в двух ее проявления – светской и религиозной, ставшей мировым феноменом лишь с указанного времени в современном понимании этих терминов.
Роль русской иконописи в истории религиозной философии
Ввиду такого очевидного и влиятельного богословского компонента на культуру русского средневековья, огромную роль в развитии самосознания нашего народа того периода играла иконопись. Этот феномен отчетливо демонстрирует, что отечественная самобытная философская рефлексия религиозного направления не просто существовала задолго до её «мирового оформления», но и именно в ее рамках и стал возможен национальный философский рационализм Соловьева.
Эту тему русской иконописи исследовал в ряде своих работ Е.Трубецкой, название одной из них «Умонастроение в красках» весьма красноречиво – отечественная мысль работала в России с начала ее христианизации, а иконописная «философия в красках» явилась не простым просветительством народа, а общедоступной формой представления его религиозной философской мысли.
Икона обращалась к таким тайнам духа, интуиции и душе, которые никак не связывались с образованностью смотрящего, меж тем, такая форма его просвещения была наиболее «эффективной».
Интересно, что и в дальнейшем философские искания в России продолжали «опираться» на средства и методы подобной художественной выразительности. Так, в 19-20 вв. отечественные мыслители для транслирования своих концепций выбирали форму художественно-литературного направления. Например, философские работы Л.Толстого, Н.Гоголя, Ф.Достоевского были неотделимы от их литературных произведений. А в прошлом веке в таких «жанрах» выражались и советские авторы:
-
А.Платонов – «Котлован», «Чевенгур»
-
А.Зиновьев — «Зияющие высоты»
и др.
Это одна из важных традиций не просто выражения, но и понимания всей русской религиозной философии, в которой истина предполагалась к постижению не столько рационально, сколько посредством сердечного мышления (т.е. интуитивно, эмоционально и, конечно же – ценностно-пристрастно).
Противостояние в русской религиозной мысли
Мы уже упомянули, что оформление интеллектуальной религиозной философской рефлексии в нашей стране связано с работами В.Соловьева. Однако ее реальное становление подготавливалось много ранее, а именно в творчестве основоположников славянофильства.
Это направление, выраженное в работах И.Киреевского и А.Хомякова, считают предтечей национальной и самобытной философской мысли.
Истоками его появления стало историософское осмысление всего русского пути развития и призвания России, которые рассматривались в ее географическом ракурсе (между Западом и Востоком).
Показателен в этом плане и антипод славянофильству — феномен западничества, идущий от П.Чаадаева. (Который, кстати, также начинался с сугубо христианской проблематики, только ориентированной на западно-христианскую мысль).
Характерной чертой этих обоих направлений, помимо указанной религиозной ориентации, была именно их промыслительная задача, связанная с ростом национального самосознания.
В дальнейшем история показала деградацию русского западничества, ушедшего вместе со всей западной философией в чрезмерную рационализацию. Историософские концепции отечественных западников в этом процессе стремительно «профанировались» таким «заземлением». Идея Преображения мира и Спасения стали заменяться идеями преобразования этого мира, которое осуществит уже «самодостаточный» человек. Позже этот же подход проявится в такой псевдоэсхалотологической концепции, как научный коммунизм, основы которой к тому же не разрабатывались ни классиками марксизма, ни мыслителями социал-демократического толка.
В свое время Н.Бердяев, обозначая позиции этих двух философских школ России, определил их так по отношению к самой России:
- Для славянофилов – она мать
- Для западников – она дитя
Отсюда и отношение, и результат мысли. Славянофилы породили религиозную философию, ставшую национально-самобытной, но не используемой в реальной истории страны для ее реформирования. Впрочем, представители российской интеллектуальной элиты в 1922 году вообще были отправлены «философским пароходом» из новой России.
Две модели истории в общемировой культуре
Размышляя о противостоянии двух направлений в национальной русской философии, в нем можно обнаружить конфликт не только отечественной интеллигенции (выразившийся в отходе от личностной христианской историософии в сферу альтернативных уморительных учений), но общемировое ценностное столкновение двух моделей истории:
- Эсхатологической
- Прогрессисткой
С позиции первой, вся история находится уже в прошлом, а настоящее и будущее – это лишь канун ее эсхатологического разрыва. Смысл же христианской жизни формулировался как личная ответственность и личный подвиг «несения своего креста» в конкретном историческом времени и социуме, в том числе и до осознанного мученичества за исповедание веры
С позиции второй модели, такая историософия отвергалась как социально-пассивная. На ее смену пришел «гуманизм», для которого допустимо уничижение подвига и снятие позора преступления, так как человек здесь всего лишь «пешка» в игре социально-исторических условий. Эти вопросы, в частности, отражены в произведениях Достоевского, где его герой Разумихин кратко излагает эти основы словами:
«Все у них потому, что среда заела. … если общество устроить нормально, то и все преступления исчезнут разом … не для чего будет протестовать… все станут праведными… не надо им живой души..»
Таким образом, в отечественной философской мысли в 20 веке произошло столкновение непримиримых по основам концепции историософии. Причем, выразилось это столкновение, как ни в какой другой национальной рефлексии, сильно.
Религиозный же характер российской мысли был проявлен не только в ее православном миропонимании, но и на противоположной интеллектуальной стороне. Вся цепь иных философских концепций от русских западников до творцов советских марксистско-ленинских теорий была ориентирована, в первую очередь, на историософскую проблематику (пример — коммунистическая псевдоэсхатология со светлым будущим) и, несмотря на явный антихристианский пафос, развивались они в ее приоритетности, под которую уже и подстраивались собственно философские компоненты.