Никакие другие русские актеры театра 19 века не вызывали столько ожесточенных споров, сколько лучшие артисты обеих столиц России – Василий Каратыгин (1802-1853) и Павел Мочалов (1800-1848). Их подходы к творчеству настолько разнились, насколько не похожи друг на друга две эпохи:
- Каратыгин был ярким представителем уходящего классицистического направления,
- Мочалов – расцвета романтического и зарождающего реалистического.
Их обоих называли гениями театральных подмостков.
Каратыгин – актер Петербурга 19 века
На петербургской сцене блистал Василий Андреевич Каратыгин. Сын знаменитых петербургских актеров, он должен был стать чиновником, но стремление играть на сцене преодолело желание родителей. Подготовкой юного актера вначале занимался Александр Шаховский, известный драматург и фактический руководитель всех петербургских театров, затем – близкий к декабристам поэт и переводчик Павел Катенин. Именно Павла Александровича будущий актер считал своим подлинным учителем. Любовь к французским драмам и «высоким» трагедиям предопределило манеру воспитания юноши Катениным. Театральный педагог привил своему ученику любовь к насыщенной эмоциями, пафосной речи, эффектным движениям, монументальным позам, а также к трудолюбию.
Лишенный по сути природного актерского дарования, Василий Андреевич однако подкупал зрителей своим мастерством. Точно выверенные движения, поставленный голос, манера держать себя на сцене – все это производило неизгладимое впечатление на зрителей. Отличные внешние данные (аристократические черты лица, пластическая фигура, сильный голос), эмоциональность и естественность игры делали его прекрасным трагиком. В эпоху, когда на русской театральной сцене господствовало классицистической направление, ему не было равных. Посмотреть на этого артиста в роли Фингала (дебютная роль в Малом театре), Эдипа, Танкреда, Пожарского собирался весь высший свет Петербурга.
Белинский вспоминал, что Каратыгин столь величественно умел держать себя, что театралы рукоплескали ему, когда он в роли увенчанного лаврами Велизария проезжал по сцене в колеснице, не произнося еще ни единого слова.
Особую популярность актеру придало его участие в патриотичных пьесах Озерова, Кукольника и Полевого, посвященных, в основном, тематике Смутного времени (освобождение Москвы народным ополчением) и Отечественной войны 1812 года. Напыщенность стиля этих пьес как нельзя лучше подходило к манере игры величавого артиста.
Амплуа Каратыгина
С конца 1820-х годов Василий Андреевич приобрел еще одно амплуа, дебютировав в романтических драмах и затмив собой другого ученика Шаховского – Якова Брянского. Роли Карла Моора, Фердинанда в пьесах Шиллера и Дон Гуана, Барона в «маленьких трагедиях» Пушкина не уступали по виртуозности исполнения трагедийным ролям.
Когда с середины 30-х годов на русскую сцену проникли трагедии Шекспира, Каратыгин упрочил свою славу как актера-трагика, с успехом исполняя роли Гамлета, Короля Лира, Отелло. Сближение с декабристами и восприятие либеральных идей способствовало тому, что он одним из первых русских актеров исполнил роли:
- Чацкого в комедии Грибоедова «Горе от ума»,
- Арбенина в стихотворной драме «Маскарад» Лермонтова,
- Тараса Бульбы в инсценировке одноименной повести Гоголя.
Особенности актерской игры Каратыгина
Мастерской игры русский актер театра 19 века В.А.Каратыгин добивался непрестанными репетициями. Он тщательно продумывал все свое выступление, выверяя каждую деталь, проникаясь психологией персонажа. Для этого ему требовалось всесторонне изучить замысел драматурга, привлечь массу литературы и литературной критики для того, чтобы правильно трактовать идею и основную мысль пьесы. В этом ему помогали отличный вкус, привитый Катениным и Шаховским, образованность и острый ум. Такая скрупулезная работа над сценическим образом оказала большое влияние на всю труппу Александрийского театра, в котором артист прослужил всю свою жизнь.
Беря за основу классицистическую эстетику, Василий Андреевич стремился подчеркнуть в своем персонаже одну, самую важную, по его мнению, черту, иногда даже в ущерб психологичности. Как отмечал Белинский, игра Каратыгина поражала своей виртуозностью, изысканностью, пышностью, но не трогала эмоционально. Там, где требовалась показать глубину чувства, кипящие страсти, актер был слаб. Однако, благодаря своему мастерству, но одинаково хорошо мог исполнять самые разные роли, поэтому диапазон его амплуа был достаточно широк.
Постепенно с усилением реалистических тенденций в искусстве и прихода гоголевской «натуральной» школы, игра Василия Андреевича обрела больше естественности и непринужденности. Но вместе с этим, трагедия постепенно стала исчезать с театральных подмостков, уступая место романтическим и мещанским драмам. После блистательных трех десятилетий, когда Каратыгин был «королем трагедии», его популярность уменьшается. Он занимается литературной и переводческой деятельностью. Его перу принадлежит более 40 переводов трагедий, драм и водевилей. В 1853 году актер сильно простыл на похоронах своего друга и коллеги Брянского и вскоре скончался.