4 ноября в столице начала работу масштабная выставка «Моя история. Романовы», проходит она в Манеже, и уже сейчас понятно, что событие это не назовёшь рядовым.
Открытие выставки было приурочено к 400-летию династии Романовых. Согласно планам, после недельного пребывания в Москве она должна была отправиться в путешествие по другим городам России, однако вот уже второй раз организаторам приходится отодвигать дату закрытия и продлевать работу выставки: сперва «Романовых» в столице было решено оставить до 19 ноября, и вот теперь озвучена новая дата – 26 ноября. Это обусловлено колоссальным ажиотажем вокруг выставки. Ежедневно к месту событий стекается около десятка тысяч человек, желающих познакомиться с историей Российского Императорского Дома поближе, взглянуть на представленные массовому зрителю факты о судьбе царской семьи.
Объекты выставки сгруппированы по хронологическому принципу: от 1613 года, т.е. от времени окончания Семибоярщины и Смутного времени и избрания Земским собором на царствование Михаила Фёдоровича, первого Романова на российском троне, до 1918 – года, когда в Ипатьевском доме Екатеринбурга вместе с семьёй был расстрелян Николай II, последний представитель правящего дома. Центральным экспонатом выставки является специально доставленная из Костромского Богоявленского собора Феодоровская икона Божией Матери, которой 16-летний Михаил Фёдорович был благословлён на царствие.
Безусловно подкупающим обстоятельством является масштабное применение на выставке современных технических средств: 3D-технологий и интерактивных средств восприятия. Мультимедийные стенды, представляющие ту или иную страницу истории династии Романовых, оборудованы сенсорными интерфейсами, позволяющими посетителям самостоятельно запускать демонстрации и дающими возможность в буквальном смысле «прикоснуться к древности».
Невзирая на это, всё равно поневоле задаёшься вопросом, почему выставка привлекает такое огромное количество желающих познакомиться с её экспонатами? Почему народная тропа к ней и не думает зарастать? Универсальный ответ здесь вряд ли можно найти, ибо каждый приходящий сюда, скорее всего, движим собственными мотивами. Прежде всего, новейшие технические средства привлекают школьников и их учителей, которые пытаются приобщить детей к истории, изложенной на близком им языке технологий; эти же средства приводят сюда обычных охотников за зрелищами, которые идут на «Романовых» как на очередной блокбастер с целью порадовать глаз трёхмерными образами.
Сюда приходит интеллигенция гуманитарного толка, которая либо традиционно сетует на мелкие недочеты, либо искренне радуется за отечественную научную отрасль, представившую успешный продукт. Здесь можно повстречать поборников религии и властной церковной иерархии, которые видят все беды России в дефиците духовности, а спасение – в обращении к опыту великомученичества августейшего семейства. Здесь же, вероятно, нетрудно увидеть и различных маргиналов, запросто примыкающих к сколько-нибудь состоятельным политическим течениям и выступающих за реконструкцию монархии и сильную руку в ежовой рукавице у власти в пику плюралистической демократии, лишающей страну и общество духовного стержня.
Но, пожалуй, всё вышеперечисленное не является определяющим. Масштабная выставка, созданная при участии государства, представителей церкви, грамотных технических разработчиков и компетентных историков едва ли может служить только в качестве аттракциона. Возможно, цель её – лишний раз заставить посетителя задаться вопросом «Куда идём?». Современная Россия, по мнению многих, даже спустя двадцать лет после создания суверенного федеративного государства не смогла избрать оптимальный вектор развития. Не исключено, что выставка должна натолкнуть на размышления о тех стимулирующих силах, что позволят сдвинуть с места воз, который «и ныне там», о той идее построения государства, которая заполнит существующий ныне вакуум. Возможна и противоположная цель: укрепить и оправдать существующую вертикаль светской и духовной власти как традиционную и привычную для России, показать, что патриархальный строй существовал здесь искони и что триаду «православие-самодержавие-народность» никто не отменял. Грань между наукой и изящной политической игрой здесь очень тонка.
Династия Романовых
Однако какую цель мы бы не поставили во главу угла, очевидным остаётся одно. Выставка должна создавать единый целостный образ правившей династии, чтобы посетитель уходил с чётким представлением об увиденном, она должна подчиняться единой концепции, чтобы не превратиться в простую совокупность разрозненных экспонатов.
Проблема создания образа августейшей семьи стала актуальной сразу после укрепления советской власти в силу необходимости создания идеологического антагониста существующего режима. Стоит ли говорить, что образ этот был максимально нелицеприятный. Уже в 20-е на рынке появляются многочисленные работы о царях и императорах и, в частности о Николае II и его «сером кардинале» Григории Распутине, где самодержец рисовался безвольным правителем, пешкой в руках временщика. С развитием киноиндустрии образ визуализировался: в фильме А. Довженко «Арсенал» всё тот же Николай II представлялся циником, охотившимся на ворон, пока вокруг погибали от нищеты крестьяне; роль «пугала», страшного, но недалёкого, досталась Николаю I; Александр III рисовался охотником и пьяницей – таким себе генералом Иволгиным из «Особенностей национальной охоты». Во второй половине века, в связи с либерализацией режима, контрасты немного смягчились – представители императорского дома перестали походить на героев гротеска, а в разговорах о годах династии Романовых стало больше рационализма. Коренные перемены произошли в годы перестройки, были сняты запреты на ряд документов, и оказалось, что на преступления царского режима приходятся не менее тяжкие со стороны советской власти. Образ стал стремительно пересматриваться.
В постсоветское время, отчасти с целью обоснования политической преемственности прежней и новой державы, были произведены розыск, опознание и перезахоронение членов царской семьи, расстрелянных в Екатеринбурге. Семилетний процесс завершился в 1998 году, но ещё четырьмя годами ранее королева Елизавета II нанесла в Москву и Санкт-Петербург визит, который означал для России прощение со стороны европейских монархий.
Создание и огранка образа Российского Императорского Дома продолжается до наших дней в литературе, кино и на телевидении. Нынешняя выставка в Манеже играет в этом огромную роль, взирая на её масштабность и колоссальную популярность. Остаётся лишь надеяться, что образ этот выйдет максимально правдивым и будет формироваться сообразно исторической справедливости, а не в угоду текущим политическим интересам.